— Это их относительно недавняя разработка, — продолжил свою лекцию генерал, выбрав из стопки и показав мне самый яркий снимок, — Какой-то новый состав, более крепкий и сложный. Наши пока не могут повторить формулу, но работы в этом направлении ведутся. Так что, несмотря на кажущуюся уязвимость, не обольщайтесь — шея у этих тварей наиболее защищена.

— Мы обычно по корпусу целимся, — вставил я свои пять копеек.

— Да, со стороны старины Иоганна очень любезно было придумать оружие, пробивающее их броню. Кстати, изделие Модеста Дегтярного дерет их шкуры не хуже. Но синяя броня еще и рикошетит, имейте в виду!

Коротко кивнул, принимая к сведению и информацию, и намек. К моему удивлению супруг Марии Четвертой разговаривал со мной так, словно я по-прежнему командовал пилотами девяток, а отставка мне только приснилась.

Очень удачно я сегодня с Ведьмой напросился!

— Теперь обратите внимание на стопы Войны! — снова увлек меня к стеклу монарх, — Видите косолапость?

Легкая кривизна конечностей у указанного всадника присутствовала, но я не мог припомнить — было ли такое же искривление у виденных ранее?

— Потом будете замечать автоматически! — получил неожиданное утешение на свое замешательство, — Такая постановка стоп означает усиленную прыгучесть, об этом тоже можно узнать заранее по снимкам, — под нос мне была сунута карточка, отдельно фиксирующая лапы Войны, — Всегда требуйте снимки заранее!

— Почему нас об этом не предупредили раньше?! — возмутился я. Ведь знай мы такие тонкости, мы бы их неоднократно отработали! — Ваше превосходительство, — пришлось добавить на недовольный взгляд генерала.

— До поединка четверть часа, вы уверены, что стоит именно сейчас тратить время на это, капитан?

— Виноват, ваше превосходительство! — "Не знаешь, что отвечать, — обращайся к уставу!" — гласит солдатская мудрость, исправно работающая во всех мирах.

Жизненно важные сведения по повадкам тварей лились из высокопоставленного офицера все следующие пятнадцать минут, до самого выхода Ногайских всадниц. Опасаясь забыть хоть слово, разогнал искры до звона в ушах, впечатывая собранные крупицы знаний в долговременную память. После императора (чем дольше мы с ним стояли, тем большим уважением я проникался к старикану, уже без иронии называя его про себя императором) в наблюдательный пункт никого не пустили, хотя я заметил краем глаза, как несколько человек с орлами на погонах предприняли попытку пройти к лестнице и получили отлуп от увеличившейся охраны. Все желающие понаблюдать за поединком с высоты вынужденно скучились на соседней крыше, частенько бросая заинтересованные взгляды на наш уже закрытый щитами насест. Как их возводили, я тоже заметил только в последний момент, когда крайняя бронированная плита заняла место поверх двух слоев других, перекрывая видимость до уровня плеч императора.

Кто-то наверху мне явно благоволит, поскольку не уверен, что меня бы пустили, не зайди я сюда на полминуты раньше ВИП-персоны, отчего-то пожелавшей моей компании. И даже понимая, какие трудности выпали остальному офицерскому составу, лишившемуся оборудованного места для наблюдения, радовался, что все внимание источника ценнейшей информации досталось мне одному — две телохранительницы и рослая помощница не в счет, они своего босса не отвлекали.

Вспыхнувшие по периметру прожекторы разом осветили импровизированный Колизей, подменяя собой свет проваливающейся за горизонт звезды по имени Солнце. А на снег арены под дружное скандирование "Ведьма! Ведьма! Ведьма с нами!" ступили бойцы-гладиаторы. Отвечая на ожидание толпы, вышедшая первой Арина, вздев кверху руки с зажатыми саблями, совершила оборот вокруг себя, приветствуя собравшихся, отчего сравнение с гладиаторами еще сильнее врезалось в восприятие.

— Красуется, — недовольно заметил мой собеседник.

— Вам это не нравится?

— Красоваться нужно после, а не до! — отрезал генерал.

Он был прав — самолюбование чуть не вышло Ведьме и ее соратницам боком — бросившийся наперерез торжественному выходу аномально прыгучий Война слишком быстро приблизился к всадницам, отвлекая их от такого же скоростного приближения Глада. Я даже засомневался, что сам смог бы его удержать в прицеле! Впрочем, смог бы. И я, и мои бойцы всегда выходили на пятак, уже наведя стволы и готовые стрелять.

Рубилово началось зачетное, не чета жалким дилетантским потугам Отрепина со товарищи, как это отчетливо стало пониматься сейчас. Глядя на исчезающих с места фурий, я с трудом верил, что их родственниц когда-то смог остановить в одиночку. Дважды. Не иначе, как мне бракованные достались! В накрывшей весь завод тишине слышались только скрипы и чиркающие удары оружия внезапно возникающих возле монстров поединщиц. Заставляя сердце заходиться рваным ритмом, моя Ведьма связала боем сразу и Войну, и Чуму. Кривоглазым Гладом занялась еще одна амазонка.

— Бэлла Ногайская, — ответил император на мой вопрос о составе, — Кровавая Белка. Вторая ведущая всадница Ногайских. Старшая дочь Арины.

Я знал, что у моей любовницы есть дети, хотя она о них почти не говорила. И все равно был неприятно удивлен.

Под дружный ликующий вопль многочисленных зрителей на снег упала отсеченная лапа Раздора, вынужденного обороняться сразу против двух сменяющих друг друга всадниц. Мельтешащие в глазах близняшки Ксения и Оксана Ногайские — их имена мне тоже подсказал император, — уверенно теснили тварь, зажимая к возведенной стене из щитов. Еще пара наскоков, и они дожмут!

Дикая случайность!

Одна на тысячу!

Щит за спиной загнанного Раздора пошатнулся, заваливаясь назад и позволяя ему на миллиметры разойтись с завершающим замахом одной из двойняшек. Вторая, уже расслабившаяся сестра, любовавшаяся последним ударом, оказалась не готовой к атаке от уже, казалось, поверженной твари, и вмиг лишилась головы. Вот она стоит, вывалившись из ускорения, а вот уже ее укороченное тело, орошая грязный снег фонтаном крови, падает на землю, словно пытаясь последним порывом дотянуться до катящейся головы с так и застывшей маской недоумения на лице.

Далеко однорукий Раздор не ушел. Взревев, обманутая Ксения исчезла с глаз и появилась перед тварью, молодецким взмахом отсекая ему вторую лапу. Боли, как нас учили, твари не чувствовали, но два кровящих обрубка сделали свое дело — следующим ударом потерявшая сестру всадница разрубила тело монстра пополам. Три-три.

Вопль радости я не поддержал: полтора месяца спаррингов с Ведьмой давно выявили слабое место Ногайских — ускорение стоило им искр. Короткие наскоки, тактики которых придерживались поначалу близняшки, — меньшего количества, таких атак всадницы могли провести три-четыре десятка, а вот удлиненный бросок на грани фола вслед за Раздором должен был стоить гораздо большего. И на сегодня Ксения исчерпала свой лимит. То есть по факту наших двое против троих. Не обращая внимания на общество, грязно выматерился.

Осознавший то же, что и я, император разразился не менее неприличным потоком слов, неподобающих персоне столь высокого ранга.

— Сука Катаева! — это только то, что можно было разобрать среди несвязных возгласов, — Сгною! Урою! Уебу! Сама застрелишься!

Ругательства явно относились к командиру, ответственному за установку щитов — больше не к кому.

— Смотри! — дернул я за руку не на шутку разошедшегося старика, — Пошла!

Ксения, постояв неподвижно минуту среди мечущихся фигур, похоже воспользовалась бодрячком — как только искр на него наскребла?! И новым рывком кинулась на нестандартного мелкого Глада, отвлекая его на себя, давая передышку Белке. Под смазанные движения меча соратницы дочка Арины подобралась-таки к твари с уязвимого левого бока и от души всадила свой клинок в кишки чудища.

— Есть! Так его! — Бурно воскликнул император, на радостях хватая меня за плечо и отвлекая от вида за стеклом.

Дружный крик вдруг оборвался судорожным "ах!". Оторвавшись друг от друга, мы снова прильнули к окну и увидели печальную картину: последним взмахом падающий Глад проткнул клешней грудину обессиленной Ксении, заваливая ее под себя. Отскочившая от монстра Белка с виду выглядела невредимой. Два-два.